Две Украины в одном городе: кто защищает Майдан от провокаторов и кто их туда забрасывает.

Два сюжета поразили меня возле баррикады у ЦУМа, в четвертом часу утра. Человек скребковой лопатой размашисто убирал с тротуара снег. И напевал. После треска и грохота боя на улице Грушевского — а расстояние-то не больше квартала — картина выглядела неправдоподобно и прекрасно. Вдруг — белый резкий свет фар, визг тормозов, снежные вихри из-под колес, ковбойский разворот, охрана подхватывается, исполняющий роль дворника от Майдана отбрасывает скребок…

— Свежих «титушек» заказывали? — спрашивает водитель одной из машин. И жестом показывает товарищам: выгружаемся! Дверь микроавтобуса, прибывшего с эскортом, отъезжает в сторону, а оттуда, втягивая шеи в куртки на рыбьем меху, вылезают и становятся в затылок друг другу десятка полтора пацанов, похожих на новобранцев. Вниз смотрят единицы. Остальные ошалело оглядываются по сторонам: ого, Киев.

— Что, нравится? — не самым радушным образом справляется старший по баррикаде. — Расскажете, за что вам деньги заплатили? Кого бить собирались, кого грабить?

Пацаны молчат, лишь каждый покорно кладет правую руку на плечо стоящего впереди, чтобы не разорвать строй по дороге. Похоже, мастер-класс на тему «Как вести себя в плену» уже прослушан. Так, кстати, держит строй и «Беркут» перед броском на территорию, которую предстоит «зачистить».

— Ну все, уроды, вперед. В штаб, в Дом профсоюзов! — напутствует тот, кто чистил снег. И критично оглядывает строй: — Мелковатые «титушки» попались! Прежние вроде крупней были.

Егор замечает бейдж «Пресса» и перехватывает мой сочувствующий взгляд. Кроссовки у большинства тоже не по сезону, преимущественно летнее старье. Зато белые. В столицу же собирались — модные.

— Вчера вот именно такие же устроили на Подоле бесчинства. С битами лазили, по витринам лупили, бухали, бросали бутылки в окна!

Пацаны приезжают на «работу» чаще всего из восточных регионов страны. Их нанимают. Прежде, чтобы просто флагом помахать на митинге «против оппозиции», давали гривен 200-250. Сейчас такса выросла, поскольку обстановка усложнилась. Должны убедительно сделать так, чтобы обыватель поверил: они — это и есть Майдан. Чтобы испугался: столицу оккупировала темная сила с запахом перегара, с расширенными от наркоты зрачками, агрессивная, всепроникающая. И потребовал от силовиков, а главное, от президента Януковича, немедленно навести порядок. Иным «титушкам» (название восходит к фамилии спортсмена с криминальным прошлым, исполнявшим миссию устрашения на митинге оппозиции) поручают шататься группами возле баррикад и охотиться за активистами — провоцировать драки.

Машины, сопровождавшие теперь уже пустой микроавтобус, моментально разъезжаются, согласовав друг с другом направления. Ночь длинная. Киеву нельзя оставаться беспризорным.

На свободной волне

Егору за рулем «Сеата» на вид лет тридцать пять, друг Богдан — моложе, на переднем сиденье, в роли штурмана. Вообще-то они были незнакомы до того дня, пока не превратились в один экипаж.

Мой пошлый — от внутреннего напряжения! — вопрос «Как сегодня охота?» Егора заметно коробит. Он не охотится за людьми.

— Я не активист Майдана. И тем более не уличный боец, не кидаю камни и «коктейли Молотова»… Пристегнитесь! Я участвую только в моментах, когда возникает критическая ситуация.

Егор ведет по белым пустынным улицам машину очень быстро, ни разу не проскакивая на красный свет, хотя сейчас за подобное нарушение никто не остановит и не оштрафует. Милиция занята делом: арестовывает и допрашивает бунтовщиков.

Вспоминает сюжет, когда «титушка», не зная своего счастья, сам попросился к нему в салон.

— Стоит на перекрестке «тело», бутылка пива в руке, голосует — знаете, характерно, одним пальцем… Притормаживаю: «Куда?» — «Шеф, в Мариинский парк!» (В Мариинском парке дислоцируется так называемый АнтиМайдан сторонников власти, организованный Партией регионов. — О.М.). «Садись!» Начинает что-то чувствовать, мнется: «Та не, наверное…» — «Садись». Дверь заблокирована. «Показывай паспорт. Ты еще и киевлянин? И не стыдно? За двести гривен готов свой город позорить?» — «Та не, шеф, чисто пива попить на халявные деньги, мне тоже вот где этот Янек!..» Сдал в штаб.

Я участвую только в тех моментах, когда возникает критическая ситуация. У меня высшее образование, я руководитель отдела, работаю в иностранной фирме, у меня белая зарплата, хорошая квартира, я езжу по всему миру. Но это же логике не поддается! Я готов что угодно сейчас сделать, чтобы Янукович ушел подальше… Чтобы ушел в отставку.

— У меня пока ни квартиры, ни машины, — присоединяется к разговору Богдан. — Еще не заработал. Зарплата тоже белая, менеджер отдела аренды. Как сон какой-то: ездим, ловим… Идут по улице, металлические биты в руках… Это теперь наше будущее?

Киевляне с машинами организовались в такие вот отряды самообороны на колесах. Колеса разные, очень много дорогих — джипы, «Мерседесы», «Ауди», «Субару». Ни о бензине, ни о возможном ремонте, ни даже о том, что машину могут разбить или сжечь, а водителя как минимум избить, никто не вспоминает. Обращения размещают в соцсетях. Объединяются и по признаку общих увлечений (недавно так поступили киевские фанаты «Динамо» и болельщики «Арсенала» — топор межклубной вражды зарыт), и по месту жительства, и просто по воле случая. Патрулируют дороги группами, проверяют подступы к столице и документы у подозрительных автолюбителей, догоняют, тормозят и досматривают маршрутки с иногородними номерами, пресекают мародерство и грабежи — совершают преступные деяния.

По новым законам, принятым провластным большинством в Раде 16 января и вступившим в силу, Егор и Богдан уже как минимум заработали большие штрафы плюс лишение водительских прав плюс конфискацию транспортного средства на два года за «движение в колонне больше пяти машин». А еще — до 15 лет тюремного заключения по статье «Организация массовых беспорядков», поскольку под их личную гражданскую инициативу очень легко подверстать содействие АвтоМайдану. Пора вспоминать Оруэлла, чтоб не сойти с ума. Война — это мир. Свобода — это рабство. Незнание — сила.

АвтоМайдан дал им пароли для связи, чтобы держали свою волну. Егор набирает номер:

— Скаут, ответьте Егору. Вы еще на месте, возле автобусов? Немножко прессы везу.

И после паузы.

— Скаут, прием, снова Егор. Майдан стоит, или все разбежались? Стоит. Хорошо.

Богдан возбужденно показывает рукой в окно:

— Смотрите, смотрите, сколько народу выехало на патрулирование! Тут важно не перепутать и друг друга в горячке не задержать. (Смеется.) Но сидеть дома, молчать и привыкать к беспределу недостойно, я считаю. Они нас всех так зажали, что не сопротивляться невозможно. Иначе государству конец, независимости конец.

Думаю про себя: два месяца назад, еще в мирное время, хотела написать заметку о сторонниках европейского пути развития страны. Сейчас сами нашлись. А я даже не могу назвать их фамилии и сфотографировать лица.

«Наемники»

Отрезок дороги, примыкающий к автозаправочной станции ANP на бульваре Дружбы народов, забит машинами, паркуемся куда-то в третий ряд. Скаута безошибочно определяю сама и сразу. Он отдает команды, человек двадцать слушают. Высокий широкоплечий мужчина с выправкой, в темно-синем, теплом, полувоенного образца комбинезоне с множеством карманов, из правого выглядывает рация и тихо бормочет. Похоже, милицейская волна. Кто кого переиграет…

Скаут говорит, что он бывший сотрудник органов, похоже, дослужился до серьезного звания. Сейчас возглавляет охранную структуру.

— Честно сказать, я от политики очень далек. Единственный плюс — в жизни кое-что понимаю.

Подбегает парень с новостью: полторы сотни «титушек» закрыли в общаге на улице Щербакова.

На площадке стоят три микроавтобуса (четвертый с пассажирами только что доставили к баррикаде у ЦУМа). У белого «Мерседеса Спринтера» меняют колесо: при попытке к бегству пришлось порезать.

— Теперь, знаете ли, смирные, — комментирует парень в очках, по виду классический «ботан». У него прекрасный украинский язык. — Скажите, а почему российское телевидение называет бандитами тех, кто на Майдане, а не настоящих бандитов? Они что, слепые?

Скаут ведет меня к рыжему автобусу АК 1911 АА, на ходу согласовывая с Егором кандидатуры для интервью.

— Я думаю, шестнадцатилетних не надо в газету — позор, жизнь поломаем.

— А что, и шестнадцатилетних уже мобилизуют? — спрашиваю. Речь идет о четырех маршрутках из Кривого Рога, в них ночью из Днепропетровской области в столицу везли подкрепление для акций Партии регионов. Пардон, для вылазок уличной гопоты.

— Только паспорта получили, — подтверждает Егор. — Девяносто седьмой, девяносто восьмой год рождения. Кошмар.

Дверь автобуса распахнута. Из салона веет сложносочиненным запахом: пот, курево, острая закуска. На полу видна клетчатая сумка: на дорожку их основательно заправили водкой. Рядом, возле заборчика, на снегу, стоят двое мужчин. И… сразу опускаются на колени.

— Встаньте, не надо на коленях, — морщится Скаут. — Ну кто ж вас так приучил, а?