Случилось сегодня разобраться с тем, за что все-таки сражаются герои Новороссии. Из первых уст, от самого народного губернатора Донецка. Или бывшего губернатора, или бывшего народного, может, он теперь заслуженный, а не народный, за ними не уследишь. От Павла Губарева. В интервью газете «Завтра» оный Губарев сначала сообщил, что «сформулировал три «кита» идеологии» — извините, это цитата. Русский мир, народовластие (не путать с демократией, и не спрашивайте, как же это так) плюс социальная справедливость. А потом добавил:

«У русского мира в данный момент острая проблема: мы одной ногой вступили в болото западной цивилизации, и нас может туда целиком затянуть».

Когда такое читаешь, остаются только эмоции поначалу. Русский мир — громадная, размазанная по глобусу страна, где люди в массе своей живут, мягко выражаясь, небогато. О гражданских свободах не заикаюсь — для Губарева со товарищи это как раз ржа из западных болот, но помимо свобод есть бесконечная история откровенного произвола, который никакой идеологией не оправдаешь: мздоимство, чиновное хамство, полицейские пытки и так далее, без остановок. И не забываем, что та самая часть русского мира, в которой формулирует китов видный социально-политический мыслитель Губарев, в прошлом член РНЕ, ныне антифашист, — это вообще дымящиеся руины с тысячами трупов.

И при всем при этом главная проблема для мыслителя сегодня — это страх попасть в болото цивилизации. Других не видит.

Тут у меня, как и у любого обитателя русского мира, естественный порыв — себя не сдерживая, выругаться. Но есть один тайный личный рецепт: чтобы успокоиться, я начинаю читать заголовки одной русскоязычной эстонской газеты. Не знаю, может, правду говорят о прибалтийском темпераменте, а может, нет, но действует на меня эта процедура очень умиротворяюще.

И натыкаюсь на заметку, которая вдруг помогает картинке сложиться. «Мужчину, ударившего своего ребенка кулаком в лицо, приговорили к четырем годам тюрьмы». Вот это она и есть, трясина цивилизации, главный кошмар героев вроде Губарева: оказаться вдруг в ситуации, когда ребенка бить нельзя. Когда жену не поучишь, как предки завещали, если борщ пересолила. Когда дискриминация тех, кто от большинства отличается, — занятие, обществом не поощряемое.

Интересно крайне, что символом этого губаревского «русского мира» стал ватник. Деды воевали в телогрейках, конечно, но ведь исключительно потому, что не было у них одежды лучше. А вот телогрейку на себя напяливать, когда выбор есть, и обширный, — это довольно откровенный способ обозначить вектор желаемого движения.

И тут соглашусь неожиданно с мыслителем Губаревым: есть у русского мира одна острая проблема. Русский мир украли у нормальных людей. Украли диванные герои из Москвы, млеющие от мыслей о чужой крови, и боевики, в чужой стране эту кровь льющие. Превратили в пугало, обрядили в ватник, заставили мычать про скрепы.

Но ведь русский мир — это не мыслитель Губарев и не фельдмаршал Моторола. Русский мир — это Пушкин и Лесков. Это вековое движение от дикости, это борьба за право из дикости вылезти, а не вернуться в дикость. За отмену крепостного права, а не за его введение. Не без ужаса, не без крови, не без катастрофических ошибок, — но от дикости прочь.

Кстати, о дедах и ватниках. Деды, которые воевали (мой, кстати, воевал, горжусь), тоже, между прочим, против дикости воевали, а не за.

И еще, важное. Сегодня в «Завтра» опубликовали только фрагмент интервью Губарева. Завтра в «Завтра» обещают полную версию. Там вообще, наверное, бездны.