Мой день, как и у всех остальных лучганчан, обычно начинался в пять утра. Будит горожан очередная канонада. Встаешь и идешь прятаться в подвал или, если понимаешь, что бухает где-то рядом, и уже никуда не добежать, — в ванную комнату. После часового обстрела есть пара часов, чтобы досмотреть утренний сон. Около восьми все начинается снова. После девяти наступает временное затишье, в это время люди обычно бегут за водой и продуктами.

Воду приходится носить (в среднем) за 3-4 остановки, это около 2-3 километров. Набирают ее в отстойниках и пробитых коллекторах. Очереди не расходятся часами. В ожидании люди часто шутят, что вернулись в СССР, где толпы стоящих за дефицитным товаром были привычной картиной. Только тогда не стреляли.

В магазинах бывает минералка в 1,5-литровых бутылках, но цены на нее оставляют желать лучшего. Пожарные раньше регулярно доставляли горожанам хотя бы техническую воду, но сейчас топливо у них закончилось, а с ним и эта помощь.

За продуктами также приходится ходить очень далеко, так как большинство торговых точек в городе закрылось. Работают в основном небольшие магазинчики, где предлагают крупу, макароны и консервы. Но подвоза практически нет, и время от времени очередной магазинчик «самоликвидируется».

Можно, конечно, купить на рынке цыплят или сосиски, но в последние недели такие походы в места скопления людей стали крайне опасны, центральный рынок тоже обстреливали. В общем, кто не рискует — тот цыплят не ест.

На рынках можно также найти овощи и фрукты, иногда мясо, которое привозят селяне из приграничных районов, но цены на него подскочили практически вдвое. Готовить больше, чем на один раз не получается — электричества-то нет, поэтому все быстро портится. К счастью, газ есть, правда, не у всех. Но мой обычный рацион был примерно таким: помидоры, огурцы и килька в томате.

Но самый страшный дефицит — деньги. С ними в городе настоящая беда: банки закрылись, банкоматы пусты. Некоторые супермаркеты принимали кредитные карты, но было это давно — до отключения электричества. Впрочем, у большинства горожан уже нет ни наличных, ни «электронных». Казначейство никому ничего не перечисляет, частные предприятия также ничего не платят и закрываются каждый день.

Редкие автобусы ходят по городу в основном до полудня. Таксисты подняли цены на свои услуги вдвое, однако в районы, где регулярно ведутся обстрелы, они меньше чем за тысячу гривен ехать не берутся.

После обеда горожане обычно выходят на улицу, где засиживаются до самого вечера, если, конечно, рядом с их домом не бомбят. Бомбежка возобновляется через каждые два часа. Складывается впечатление, что есть определенный график обстрелов районов: сегодня один, завтра второй, потом по кругу. Если бы его знать наверняка, то жить можно.

Из-за постоянных повреждений электросетей и оборудования в Луганске практически отсутствует мобильная и стационарная связь. Мобильная работает на «троечку» только в некоторых точках города. Ежедневно можно увидеть толпы людей (вот как на фото внизу), стоящих прямо посреди проезжей части и «ловящих эфир» — участки, с которых можно дозвониться, почему-то ограничиваются полосой шириной в 5-10 метров.

Пополнить счет телефона невозможно, зарядить — только на железнодорожном вокзале либо у друзей, у которых есть генератор. Не принимаются и коммунальные платежи, оплата за стационарные телефоны. Смешно, но многие боятся, что вскоре за неуплату их отключат от всех оставшихся благ, то есть от газоснабжения и стационарного телефона, даже если он в настоящее время и не работает.

Общая беда объединяет. Прежде незнакомые друг с другом люди сплотились. Еще до полного отключения электричества в социальных сетях появились «группы выживания», в которых горожане делились информацией об обстановке, секретами выживания, а иногда просто передавали слова поддержки. Сейчас же прямо на улице при встрече рассказывают друг другу, где и что можно купить, куда лучше сегодня не ходить. Каждый день люди говорят друг другу, что нужно подождать еще чуть-чуть и все закончится, но ничего не заканчивается уже третий месяц.

Тяжелая военная техника сил самообороны ЛНР все чаще стала появляться возле жилых домов и больниц. Горожане жалуются, что люди, приехавшие с «Градом» или минометом, таким образом «наводят» на жилые дома и объекты инфраструктуры ответные удары — центр города уже весь разрушен. Но на просьбы не размещать боевые позиции возле мирных зданий ополченцы не реагируют. Впрочем, им тоже надо как-то воевать.

Регулярно у стен облгосадминистрации, где сейчас базируется штаб ЛНР, выстраиваются очереди из тех, кто ждет помощи. Кому-то нужно помочь вытащить покойника из-под завалов (ежедневно гибнут по несколько мирных жителей, и некоторые сутками остаются под руинами), кто-то надеется на то, что сможет здесь получить продукты, кто-то требует восстановить электроснабжение, потому что «у ополченцев есть генераторы, но они ими не делятся».

Что же касается «идейных позиций», то за три месяца обстрелов и бомбежек, большинство горожан их как-то подрастеряли. Основная идея у всех одна: пусть быстрее все это кончится хоть чем-нибудь, пусть только больше не стреляют.

Но большинство из оставшихся в городе (а в нем сейчас, наверное, даже больше половины жителей) уезжать не планируют, так как уверены, что в лагерях для беженцев их не ждет ничего хорошего, да и имущество бросать боятся. «Я не хочу жить в палатке под Сватово. У меня в этом лагере живут друзья, ночью от холода воют. Ехать в Россию тоже не вариант, работу предлагают в Сибири. А что нам там с детьми делать? Мы же даже вещей необходимых вывезти отсюда не сможем. Будем выживать в Луганске. Здесь родные стены, надеемся, что устоят. Кроме того боимся, что если уедем, то нашу квартиру тут же вскроют мародеры. Таких случаев в городе немало», — говорит луганчанин Олег.

Кроме того, люди боятся выезжать из-за того, что колонны беженцев регулярно обстреливают. Атошники и ополченцы, конечно, обвиняют в этом друг друга. Под обстрелы попадает не только выезжающий из города автомобильный транспорт, но и железнодорожные составы. Дизельные локомотивы из-за многочисленных подрывов путей возят их города всего в трех направлениях.

Почему-то под регулярной канонадой день проходит быстро. Но в темноте обстрелы пугают еще больше, потому что видны зарево и снопы искр. Говорят, что по ночам «работают» украинские диверсионные группы, их минометы регулярно обстреливают жилые кварталы. Взрывы настолько мощные, что уши закладывает. В такие моменты каждая минута жизни кажется последней. Обычно такие обстрелы начинаются после полуночи, после чего наступает затишье. До пяти утра.